Безнадёжности муки,
Запах смерти и тлена,
Исцарапаны руки
Об шершавые стены.
 
Звенья ржавых цепей
Всё скрипят и грохочут.
Всё едино теперь -
Дни и тёмные ночи.
 
Ещё раз бы взглянуть
На Луну и на звёзды,
Прямо в небо рвануть, 
Только вырваться поздно.
 
Я призналась во всём,
Ведь пытали не раз
И взойду на костёр
Завтра в утренний час. 

Десятки тысяч их по всей Москве,
Помятых, обгорелых, безобразных.
Зимой в сугробах, а весной в траве
Они гниют, забыты понапрасну.
 
Давным-давно заглохли их моторы
И в запылённых фарах свет потух,
Которыми они с немым укором,
С тоской холодной смотрят в пустоту.

К чёрной паутине проводов 
Тянут деревья иссохшие руки.
В этом мире вечных холодов
Хочется повеситься со скуки.
 
Принесёт тоску мне новый день,
Ляжет мёрзлой глыбою на плечи.
Утром вижу серый цвет везде
И черно, когда наступит вечер.

От мощных взрывов гранат
Бетонный бункер трясёт;
Мне слишком поздно назад,
Но очень страшно вперёд.
 
Вперёд сквозь грохот снарядов,
Вперёд сквозь пламя и дым;
И нет союзника рядом,
Лишь серых монстров ряды.
 
Они - воплощённая жуть,
Их много - примерно штук двадцать,
Патронов осталось чуть-чуть,
Но я не привыкла сдаваться!
 

В городе, спящем под панцирем льда
Лижет тротуары шершавая вьюга,
Я в этот мир не вернусь никогда
И в преисподней найду себе друга.
 
Знаю я, тьма лучше тусклого света,
Стены огня лучше стен городских.
В этой реальности счастья мне нету,
Здесь, на Земле, не найду я своих.
 
Дыма клубы, духота и жара,
Пляшут по стенам игривые тени.
Трудно поверить, но только вчера
Я засыпала в объятьях метели.

Мне в сердце вогнали осиновый кол,
Скрыв тело в тенистом месте,
Но дух мой мятежен, неистов и зол,
Никто не уйдёт от мести.
 
Пускай похоронена, но жива!
А значит, есть шанс к спасенью,
Но гуще растёт надо мной трава
У старых дубов под сенью.

Ярко-красный луч заката
Освещает поле брани,
Пепелище от селенья
И разрушенную церковь.
 
В поле воин умерает
Острый меч торчит из сердца.
Он не сдал своё оружье
На трофеи иноземцам.
 
Взгляд направлен прямо в небо -
Что-то ангелов не видно.
Понапрсну крест носил он,
Бог не вспомнит его подвиг.
 
Вот к нему подходит дева
В чисто-белом одеянье,
Взор ясней, чем звёзды в полночь,
А во лбу сияет месяц.
 
- Ты скажи мне, чудо-дева,
Кто ты - ангел или демон?
И зачем в сей час жестокий
Мне тебя судьба послала?
 
Но она не отвечала,
А над воином нагнулась,
Чтобы кровь его отведать
И забрать собою душу.
 
А глаза её сверкают
Словно пара изумрудов,
Узкой лентой кровь струится
По её изящной шейке.
 
И оставив за собою
Только труп пустой и хладный
Дева воина уводит
На Валгаллу, в рай для храбрых.

С пальцев капают чьи-то мозги,
Неестественно ярок свет,
Обступили кругом враги,
И нигде спасения нет.
 
Смотрят красные глаза на экран,
Позабыты усталость и страх.
Не даёт расслабляться игра -
Жизнь планеты в наших руках.
 
Мы, реальной не видя судьбы,
В виртуальном пространстве кружим.
Мы - бездушной машины рабы,
Жизнь - игра, а игра - наша жизнь.
 
Так пускай, проживём мы немного -
Наши души уже не спасти.
Каждый сам выбирает дорогу,
И того, с кем по ней идти!

Между нами мерцание строк,
Из наушников рвущийся рок,
И просторы всемирной Сети,
Где смогли мы друг друга найти.
 
Между нами - гудение рельс,
За окошком мелькающий лес.
Скорый поезд уносится в даль...
Неужели так будет всегда?

От ледяных пустынь до гор -
Везде единый толк -
Враждуют с самых древних пор
Домашний пёс и волк.
 
Почуяв близко волчий дух,
Собаки к людям жались,
А вой в ночи им резал слух,
И пёс рычал, оскалясь.
 
Но были среди них и те,
Кто в одиноком вое
Слыхал призыв - забыть людей,
И в лес бежать, на волю.
 
Не нужно стае чужаков,
Собаки им - лишь пища...
Кольцо сомкнётся из волков,
И косточек не сыщешь. 

Изгнал Господь людей из Рая
За сорванный запретный плод,
Заранее ещё не зная,
Каких то бедствий принесёт.
 
В молитве и трудах упорных
Сей грех быть должен искуплён
Потомством Евы непокорной,
Отсель и до конца времён.
 
Но те, кто создан был для Рая,
Не оправдали ожиданий.
И так пошло - сначала Каин,
Потом Содом, вавилоняне.
 
Взглянувши на Содом с Гаморрой
Уж странно вспомнить, как в Раю
Вкусивши плод, Адам от Взора
Таил нагую плоть свою.
 
Потом - открытия в науке
Страшнее вызвали изъяны,
И утверждают Евы внуки,
Что "Бога нет, мы все от обезьяны!"
 
Такая стала жизнь вне Рая.
Господь на Землю взор свой опустил,
И думает, с небес на мир взирая:
"Уж лучше б я им яблоки простил!"

Догорели осколки заката,
Поднялась над погостом Луна,
И мертвец, здесь зарытый когда-то
Пробудился в гробу ото сна.
 
Не поймёшь, отчего же так гадко,
Сыро, холодно, тесно, темно...
Резанёт, словно бритва, догадка - 
"Я же мёртв, и, похоже, давно!"
 
Всю недолгую жизнь вспоминаешь.
У кого на руках твоя кровь - 
Эту тайну лишь ты один знаешь.
Месть! - Для этого мыслишь ты вновь.
 
"Мстить - зачем? Не воротишь былого,
И не нужен мне вечный покой.
Только выбить бы крышку у гроба,
И скорее вернуться домой!"
 
На пригорке - родное селенье,
Там ты умер совсем молодым.
Летний ветер несёт запах тленья,
И ползёт по земле белый дым.
 
Вот знакомая с детства дорожка,
Без труда ты находишь свой дом.
Тёплый свет разлился из окошка,
Видно, в сборе семья за столом.
 
Все они тебя любят и помнят,
Ты уверен - иначе никак!
Так скорей же - забыть этот холод,
И могильный удушливый мрак!
 
Ты стремился в родные объятья,
Вновь поверить хотел что живёшь...
Только вопли слышны и проклятья,
Кто-то в страхе хватает ружьё.
 
В грудь вонзаются острые вилы, 
Пули мёртвую плоть иссекли...
Ты вернуться хотел из могилы - 
Нет дороги домой из земли!
 
На пустом перекрёстке средь поля
Снова предано тело земле.
И не выбраться больше на волю,
Будешь вечно томиться во мгле!